Ну вот и всё :)
Эти Форумы Лотоса завершают своё существование, как и было запланировано Новые Форумы Лотоса ждут всех и каждого. Новый подход, новые идеи, новые горизонты.
Если хотите продолжать старые темы, то открывайте их на новом форуме под тем же названием и оставляйте в первом сообщении ссылку на старую тему.
Белый снег, серый лед,
На растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на ней -
Город в дорожной петле.
А над городом плывут облака,
Закрывая небесный свет.
А над городом - желтый дым,
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом Звезды
По имени Солнце...
И две тысячи лет - война,
Война без особых причин.
Война - дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная, красная кровь -
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами Звезды
По имени Солнце...
И мы знаем, что так было всегда,
Что Судьбою больше любим,
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слово "да" и слово "нет",
Он не помнит ни чинов, ни имен.
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон,
И упасть, опаленным Звездой
По имени Солнце...
Обожаю Эндрю Ллойд Веббера.Это тоже,в какой-то мере,уже классика.
The Phantom of the Opera
Christine
In sleep he sang to me,
In dreams he came...
That voice which calls to me
And speaks my name...
And do I dream again?
For now I find
The Phantom of the Opera is there -
Inside my mind...
Phantom
Sing once again with me
Our strange duet...
My power over you
Grows stronger yet...
And though you turn from me,
To glance behind,
the Phantom of the Opera
Is there - inside your mind...
Christine
Those who have seen your face
Draw back in fear...
I am the mask you wear...
Phantom
It's me they hear...
Both
Your/my spirit and your/my voice,
In one combined:
The Phantom of the Opera is there
Inside your/my mind...
Offstage voices
He's there, the Phantom of the Opera...
Beware the Phantom of the Opera...
Phantom
In all your fantasies,
You always knew
That man and mystery...
Christine
... were both in you...
Both
And in this labyrinth,
Where night is blind,
The Phantom of the Opera is there/here
Inside your/my mind...
В этом солнечном мире я не хочу умирать,
Вечно жить бы хотел в этом цветущем лесу,
Там, где люди уходят, чтобы вернуться опять,
Там, где бьются сердца и цветы собирают росу.
Жизнь идет по земле вереницами дней и ночей,
Сменой встреч и разлук, чередою надежд и утрат,-
Если радость и боль вы услышите в песне моей,
Значит, зори бессмертия сад мой в ночи озарят.
Если песня умрет, то, как все, я по жизни пройду -
Безымянною каплей в потоке великой реки;
Буду, словно цветы, я выращивать песни в саду -
Пусть усталые люди заходят в мои цветники,
Пусть склоняются к ним, пусть срывают цветы на ходу,
Чтобы бросить их прочь, когда в пыль опадут лепестки.
Зачесун, а как тебе этот? Тот же Рабиндранат "Женщина"
Ты не только творение бога, не земли порожденье ты,—
Созидает тебя мужчина из душевной своей красоты.
Для тебя поэты, о женщина, дорогой соткали наряд,
Золотые нити метафор на одежде твоей горят.
Живописцы твой облик женский обессмертили на холсте
В небывалом еще величье, в удивительной чистоте.
Сколько всяческих благовоний, красок в дар тебе принесли,
Сколько жемчуга из пучины, сколько золота из земли.
Сколько нежных цветов оборвано для тебя в весенние дни,
Сколько истреблено букашек, чтоб окрасить твои ступни.
В этих сари и покрывалах, свой застенчивый пряча взгляд,
Сразу ты недоступней стала и таинственнее стократ.
По-иному в огне желаний засияли твои черты.
Существо ты — наполовину, полувоображение ты.
Откуда к нам пришла зима,
не знаешь ты, никто не знает.
Умолкло все. Она сама
холодных губ не разжимает.
Она молчит. Внезапно, вдруг
упорства ты ее не сломишь.
Вот оттого-то каждый звук
зимою ты так жадно ловишь.
Шуршанье ветра о стволы,
шуршанье крыш под облаками,
потом, как сгнившие полы,
скрипящий снег под башмаками,
а после скрип и стук лопат,
и тусклый дым, и гул рассвета...
Но даже тихий снегопад,
откуда он, не даст ответа.
И ты, входя в свой теплый дом,
взбежав к себе, скажи на милость,
не думал ты хоть раз о том,
что где-то здесь она таилась:
в пролете лестничном, в стене,
меж кирпичей, внизу под складом,
а может быть, в реке, на дне,
куда нельзя проникнуть взглядом.
Быть может, там, в ночных дворах,
на чердаках и в пыльных люстрах,
в забитых досками дверях,
в сырых подвалах, в наших чувствах,
в кладовках тех, где свален хлам...
Но видно, ей там тесно было,
она росла по всем углам
и всё заполонила.
Должно быть, это просто вздор,
скопленье дум и слов неясных,
она пришла, должно быть, с гор,
спустилась к нам с вершин прекрасных:
там вечный лед, там вечный снег,
там вечный ветер скалы гложет,
туда не всходит человек,
и сам орел взлететь не может.
Должно быть, так. Не все ль равно,
когда поднять ты должен ворот,
но разве это не одно:
в пролете тень и вечный холод?
Меж ними есть союз и связь
и сходство -- пусть совсем немое.
Сойдясь вдвоем, соединясь,
им очень просто стать зимою.
Дела, не знавшие родства,
и облака в небесной сини,
предметы все и вещества
и чувства, разные по силе,
стихии жара и воды,
увлекшись внутренней игрою,
дают со временем плоды,
совсем нежданные порою.
Бывает лед сильней огня,
зима -- порой длиннее лета,
бывает ночь длиннее дня
и тьма вдвойне сильнее света;
бывает сад громаден, густ,
а вот плодов совсем не снимешь...
Так берегись холодных чувств,
не то, смотри, застынешь.
И люди все, и все дома,
где есть тепло покуда,
произнесут: пришла зима.
Но не поймут откуда.
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок эти трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела --
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных --
лишь согласное гуденье насекомых.
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции, у моря.
И от Цезаря подальше, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники -- ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Понт шумит за темной изгородью пиний.
кинутый, оставленное ложе.
На рассохшейся скамейке -- Старший Плиний.
Хорошо, что за ревом не слышалось звука,
Что с позором своим был один на один:
Я замешкался возле открытого люка -
И забыл пристегнуть карабин.
Мой инструктор помог - и коленом пинок -
Перейти этой слабости грань:
За обычное наше: "Смелее, сынок!"
Принял я его сонную брань.
И оборвали крик мой,
И обожгли мне щеки
Холодной острой бритвой
Восходящие потоки.
И звук обратно в печень мне
Вогнали вновь на вдохе
Веселые, беспечные
Воздушные потоки.
Я попал к ним в умелые, цепкие руки:
Мнут, швыряют меня - что хотят, то творят!
И с готовностью я сумасшедшие трюки
Выполняю шутя - все подряд.
И обрывали крик мой,
И выбривали щеки
Холодной острой бритвой
Восходящие потоки.
И кровь вгоняли в печень мне,
Упруги и жестоки,
Невидимые встречные
Воздушные потоки.
Но рванул я кольцо на одном вдохновенье,
Как рубаху от ворота или чеку.
Это было в случайном свободном паденье -
Восемнадцать недолгих секунд.
А теперь - некрасив я, горбат с двух сторон,
В каждом горбе - спасительный шелк.
Я на цель устремлен и влюблен, и влюблен
В затяжной, неслучайный прыжок!
И обрывают крик мой,
И выбривают щеки
Холодной острой бритвой
Восходящие потоки.
И проникают в печень мне
На выдохе и вдохе
Бездушные и вечные
Воздушные потоки.
Беспримерный прыжок из глубин стратосферы -
По сигналу "Пошел!" я шагнул в никуда,-
За невидимой тенью безликой химеры,
За свободным паденьем - айда!
Я пробьюсь сквозь воздушную ватную тьму,
Хоть условья паденья не те.
Но и падать свободно нел
3012
ьзя - потому,
Что мы падаем не в пустоте.
И обрывают крик мой,
И выбривают щеки
Холодной острой бритвой
Восходящие потоки.
На мне мешки заплечные,
Встречаю - руки в боки -
Прямые, безупречные
Воздушные потоки.
Ветер в уши сочится и шепчет скабрезно:
"Не тяни за кольцо - скоро легкость придет..."
До земли триста метров - сейчас будет поздно!
Ветер врет, обязательно врет!
Стропы рвут меня вверх, выстрел купола - стоп!
И - как не было этих минут.
Нет свободных падений с высот, но зато
Есть свобода раскрыть парашют!
Мне охлаждают щеки
И открывают веки -
Исполнены потоки
Забот о человеке!
Глазею ввысь печально я -
Там звезды одиноки -
И пью горизонтальные
Воздушные потоки.
Хеллувин,Хеллувин – ну куда Голливуд?! –
детям бритвы дают, детям бритвы дают.
В Хеллувин, в Хеллувин с маскарадными ритмами
по дорогам гуляет осенний пикник.
Воздух яблоком пахнет,
но яблоком с бритвами
На губах перерезанный бритвою крик.
Хеллувин – это с детством и летом разлука
Кто он? – скука? насмешник? добряк? херувим?
До чего ты страшна, современная скука!
Хеллувин…
Ты мне шлешь поздравленья, слезами облитые,
хеллувиночка, шуточка, девичий пыл,
но любовь – это райское яблоко с бритвами
Сколько раз я надкусывал, сколько дарил.
Благодарствую, Боже, твоими молитвами
жизнь – прекрасный подарочек. Хеллувин.
И за яблоки с бритвами, и за яблоки с бритвами
ты простишь нас. И мы тебя, Боже, простим.
Но когда-нибудь в Судное время захочет
и тебя и меня на Судилище том
допросить усмехающийся ангелочек,
семилетний пацан с окровавленным ртом!
перевод песни Жака Бреля ( Алексей Иващенко, Георгий Васильев )
Мы услышать должны
За густой пеленой наших будничных дел,
За больной маетой наших душ, наших тел,
Сквозь унылые тени обид и забот,
Сквозь тугое сплетенье житейских невзгод,
За уродливым миром пустой суеты,
За угрюмым и сирым лицом нищеты
Мы увидеть должны, как прекрасна земля,
Как березы нежны и легки тополя.
Сердце верного друга увидеть должны,
Зелень летнего луга и трепет весны.
Сквозь ворчанье и зов, и рыданье, и брань,
И сквозь визг тормозов в предрассветную рань,
За пронзительным плачем пожарных сирен,
За концертом кошачьим супружеских сцен,
И за воплем орущих в саду малышей,
За истерикой ждущих войны торгашей,
Мы услышать должны шепот сонной травы,
Красоту тишины, птицу в гуще листвы.
Что во мраке лесном,
Чутко дремлет, успев сочинить перед сном
Колыбельный напев...
Мы услышать должны...
Мы услышать должны...
Мы услышать должны...
Музыкант игpал на скpипке, я в глаза ему глядел,
A7 Dm
Я не то чтоб любопытствовал - я по небу летел.
Dm7 E7 Dm7 E7
Я не то чтобы от скуки, я надеялся понять,
Am H7 E7 Am
Как умеют эти pуки эти звуки извлекать
F Dm E7 Am
Из какой-то деpевяшки, из каких-то бледных жил,
F Dm E7 Am
Из какой-то там фантазии, котоpой он служил.
А еще ведь надо в душу к нам пpоникнуть и поджечь.
А чего с ней цеpемониться, чего ее беpечь.
Счастлив дом, где пенье скpипки наставляет нас на путь.
И вселяет в нас надежду; остальное - как-нибудь.
Счастлив инстpумент, пpижатый к угловатому плечу,
По чьему благословению я по небу лечу.
Счастлив тот, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остеp,
Музыкант, сооpудивший из души моей костеp.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
Спpаведливей, милосеpднее и пpаведней она.
Вы не мoжeте начинать темы Вы не мoжeте отвечать на сообщения Вы не мoжeте редактировать свои сообщения Вы не мoжeте удалять свои сообщения Вы не мoжeте голосовать в опросах
Движется на чудо-технике по сей день
Соблюдайте тишину и покой :)