О смерти тех, кто жив, и жизни тех, кто мертв

eucariot · Новичок

Приветствую.
Я тут можно сказать новорождённый. Пришёл к вам по приглашению.
Хотел опубликовать здесь свой рассказ.
Он получился довольно объёмным. Повешал пока первую часть.
Подскажите, как будет вам удобнее - дать ссылку на полный текст в ЖЖ, ссылку на скачивание pdf или выкладывать здесь по частям?

А пока, первая партия. Простите, за размер.

О смерти тех, кто жив, и жизни тех, кто мертв

Часть первая. Я

Назад

События почти месячной давности беспокоили меня постоянно. Каждое событие, каждый предмет мне напоминал об этом. Отчётливая мысль преследовала меня почти навязчиво.
Сейчас, сидя на лесной поляне поздней ночью, я снова вижу картины своей жизни в ретроспективе. Очень ярко, каждое мгновение последнего месяца жизни. Все запахи, ощущения, мысли я смог бы вспомнить. Я вижу свои путешествия последних дней по лесам, полям. Я иду через каменные своды своего города. Я разглядываю лица людей. Я вдыхаю запахи и наслаждаюсь каждым из них. Первое место, куда я отправляюсь — центральная улица горда — самая длинная. Я прошёл её полностью на несколько раз и изучил каждый уголок. Не выдерживая мучающего меня ощущения, я ухожу. Я сижу дома на кровати утром. Рядом жена. Дорогая кровать заправлена хорошим бельём, но всё окружающее выглядит гораздо беднее. Меня что-то мучает последние несколько дней. Мне чего-то недостаёт и я ощущаю это всё сильнее. Вчера появилось чувство тревоги перед сном. Жена не поняла меня и сказала, что я ещё не оправился от больничной койки. Всё прекрасно — я перестал чувствовать боль в голове и груди. Слишком быстро это произошло — не прошло и 3-х дней после больницы. Первая встреча с друзьями. В них тоже что-то не так. Это их лица, их голоса, их одежда, но в них я чувствую перемены. Уже день как я дома. Рядом любимая жена, но я по-прежнему не понимаю, что в ней изменилось. Я воспринимаю её немного иначе. Проснулся дома. Кажется, вчера я был в больнице, рядом никого нет. На кухне жена готовит завтрак, она буднично поцеловала меня, приветствуя. Что-то не так. Та комната, тот дом, та одежда, та жена, то лицо, то тело, но что-то не то. Ближе к вечеру я склонюсь к мысли, что я иначе ощущаю жену. Но объяснить этого не могу. Больница. Не помню ничего. Глухой удар по голове, который ощущаю отдалённо и словно он пришёлся не на меня. Удары ногами в живот, грудь, спину. Кровь сочится из живота, рука, кажется, сломана. Сильнейшая боль пронзает тело. Она распространилась мгновенно по всему телу — даже в самые отдалённые участки — в пальцы, в ногти, в уши, в пятки, в колени, в волосы. Я получаю удар ножом в живот. Я бью рядом стоящего по лицу и пытаюсь увернуться от удара ножом. Я поднимаюсь с Земли. Я чувствую удары в нос, бок и под колени, отчего по лицу хлещет кровь, а я падаю. Короткий диалог с ними подходил к логичному завершению — драке. Как же я это не люблю. Один из них парней бесцеремонно преграждает мне путь ногой. Не желая связываться, пытаюсь пройти. Трое спрашивают меня о том, что я делал в этом доме и дают понять, что напрасно я вышел сейчас. Я спускаюсь по лестнице от любовницы, у которой снова провёл несколько часов после работы. Я презираю себя за это, но не могу ничего поделать — я не хочу её обидеть, не хочу бросать, ведь она мне верит. Я ненавижу тот момент, когда позволил нам сблизиться. Этим вечером мы просто сидим и смотрим кино — совершенно пустой фильм, как нравится ей.
Дальше скорость просмотра моей жизни увеличивается с постоянным ускорением. Вижу последний рабочий день, ещё один, ещё, ещё... Один за другим будни страхового консультанта, перемежающиеся скучными выходными, за годом год однообразной жизни — никаких больших дел, серьёзных отклонений — всё по запрограммированному сценарию. Боже, какая же пустая жизнь. Университетские годы — 5 лет в обратном порядке — от разгильдяя, растерявшего остаток мозгов, на 5-м курсе, до относительно трезво мыслящего и интересующегося на 1-м. Школьные годы, золотое время, когда что ни день, то приключение. Я дошколёнок — каждый день — это целая жизнь, под вечер я умираю, а утром рождаюсь снова для новой жизни. Первые лет 10 — самая настоящая жизнь, следующие 10 нас программируют, в нас закладывают глобальные сценарии поведения, нас портят и к 25 ты тоже зомби, который может мыслить в общем-то и думать, что он свободен. История начинается первыми событиями, которые я могу вспомнить — родной дом, первое понимание матери.
А потом я просматриваю этот фильм в другую сторону до сегодняшнего дня. И снова назад, не замедляя темпа. При каждом проходе я вспоминаю всё новые детали, погружаюсь всё глубже в детство. Словно фрактал — издалека видна только основная форма. Приближаясь, видишь то же самое, но различаешь детали, составляющие целое. Приближаясь ещё, видишь уже детали, а в голове держишь изначальную форму. Так и в жизни, в каждом поступке, в каждом движении прослеживается характер человека.

Я не люблю замечать в себе положительные изменения, потому что боюсь придать им слишком много значения. Если окажется, что я ошибся, падать будет больно. Но я не могу не сказать, что чувствую себя гораздо мудрее и старше после того, как побывал в предсмертном состоянии. Для этого есть основания — я стал более наблюдательным, стал больше думать и интересоваться. Но я потерял связь с другими людьми. Я больше не разговариваю с ними и стараюсь избегать. В их обществе я начинаю теряться, где-то внутри себя я чувствую жжение. А в людях я вижу нечто большее, чем раньше. Даже с женой рядом находиться я не могу. Этот дискомфорт меня прогнал из дома.

Сейчас

В моей ретроспективе нет одного события. Это произошло вчера. Проходя поле, которое я видел уже сотню раз, я краем глаза заметил что-то странное. Это было обычное поле, каких много в Сибири. Возможно, когда-то здесь возделывалась какая-нибудь культура или была шахта — вдалеке виднеются развалины каких-то зданий с глубокими колодцами.
Ещё будучи детьми, мы часто с друзьями бывали здесь. Мы искали приключений. Что может быть интереснее, чем заброшенные здания и развалины. Там даже была техника, которую не растащили. Кругом было много проводов трубочек, целые стены с какими-то индикаторами и датчиками, обгоревшие, облупившиеся стены. Мы росли тогда на книгах братьев Стругацких, Айзека Азимова, Филипа Дика. Каких только игр не придумывали. Но мы не нарушали гармонии того мира, в который вторглись. Мы не разукрашивали стены своими автографами, не приносили ничего с собой. Но мы не чурались вносить туда ещё больше разрушений — ведь это только подчёркивало апокалиптичность окружения. У нас была там столовая, ведь мы проводили там дни напролёт, гараж для наших космолётов — велосипедов, узел управления, медицинский отсек, машинный зал и много других помещений, названий которых я уже не помню.
Я не был здесь уже около 20 лет. Воспоминания эти накатили на меня. Но что же заставило меня остановится? Воспоминания? Я повернулся и удивился увиденному. Вдалеке на месте старых развалин стоял... сложно назвать это замком в классическом понимании. Это словно какой-то кусочек другого мира, мира с другой планеты или другого измерения посреди поля. Не такое большое по площади — несколько тысяч квадратных метров, наверно, но были несколько очень высоких шпилей — сотни метров в высоту. Весь этот, назовём-таки его замок, был испещрён плавными линиями, висящими в воздухе и напоминающими дорожки. Даже издалека было видно множество строений, террас, открытых пространств. Всё было тёмное, серое. Светлыми были только пятна неба, которые просвечивали через замок. Все строения имели какие-то сквозные круглые отверстия и были похожи на сетку или решето, смотрящее в небо.
Заворожённый этим зрелищем, я стоял и разглядывал. Ни на что виденное прежде, это не было похоже. Это могло бы напомнить готический стиль, если бы имело хоть какую-то симметрию и правильность в относительном расположении строений, если бы не большое количество плавных линий, пересечение которых напоминало паутину. Можно это сравнить с какими-нибудь структурами из фантастических фильмов.
Я поднимаю правую ногу, чтобы сделать шаг навстречу. И как только переношу центр тяжести на правую ногу, земля проваливается из под ноги. Вернуть центр тяжести назад уже нет возможности и я падаю вперед, выставляя руки, но им не обо что опереться — под ними уже ничего нет. Пустота. Вокруг сплошная пустота, выглядящая как чернота, потому что я не могу представить настоящую пустоту. Я лечу. Сначала страшно, потом интересно, потом скучно, потом я с размаху падаю, кувыркаясь, на свою кровать и в ужасе открываю глаза. Какой ужасный сон.
Не знаю, как у других, а у меня бывает такое, что я увижу сон, а через дня три-четыре, а иногда даже через несколько месяцев, вспомню про него и пытаюсь понять когда он мне приснился: предыдущей ночью или всё же когда-то раньше. Сон кажется очень свежим. И даже доводы "Я же вчера вспоминал этот сон", кажется могли быть в том же самом сне. Или просыпаясь с утра, в полудрёме ещё помню сон со всеми ощущениями и деталями, лежу и пытаюсь понять сон ли это или же действительно это произошло вчера. Тем хуже этот момент, чем страшнее был сон. Но мгновение и ты уже трезво ощущаешь реальность, уже почти забыл мелкие детали сна, ещё несколько минут и в голове остаётся только смутный образ привидевшегося.
Так вот в этот раз ничего подобного не было. Было ощущение, что это сон, но он не забывался и был слишком похож на правду. Странным было и то, что я проснулся дома, где не был уже несколько дней.
Завтрак, рядом жена. Совсем неразговорчивая, грустная, как впрочем и всё время почти, после того дня. Я позволяю себе пару часов полежать в кровати, размышляя об увиденном.
Наконец, я собираюсь. И, холодно попрощавшись с женой, выхожу. Я собираюсь держать путь к тому месту. Всё начинается сейчас. Сначала я подворачиваю ногу на лестнице. Потом на улице сталкиваюсь с премерзким стариканом, который обливает меня пивом. Когда я перехожу улицу, меня чуть не сбивает машина. Через пару минут дорогу перебегает чёрная кошка. Я не суеверный и не подвержен всяческим выводам на основании гаданий, кошек, знаков судьбы. Но не обратить на это внимание было сложно и даже, наверное, глупо. Я дал себе слово, что если произойдёт что-то ещё, я откажусь от идеи идти туда. Стоит ли говорить, что "что-то ещё произошло". Это была стая птиц, не бесследно пролетевших надо мной. Я возвращаюсь.
Следующее утро началось с непоколебимой решимости в моей голове дойти до места. Порванный шнурок, падение в люк, ещё одна машина, собака, кинувшаяся на меня, проливной дождь. Невероятное совпадение. Но я упрямо иду. К полудню я на месте. Но на месте ничего нет- только старые развалины вдалеке.
Всю жизнь я считал себя человеком со здоровым рассудком. Никогда не видел галлюцинаций. У меня умеренная фантазия. Я даже старался смотреть на всё как все и не искать каких-либо загадок в окружающих вещах. Самый заурядный человек. Как со мной могло такое произойти? Я сажусь и жду, пытаясь в голове сложить всё воедино, но каменный цветок не выходит. Я пытаюсь представить себе тот замок, но оказывается, что я почти не помню, как он выглядит. Я поднимаю голову и одно лишь мгновение я вижу его. Точь в точь таким же, каким он был. Но тут же он исчезает. Сколько я не пытаюсь вновь его увидеть, представляя его, ничего не выходит.
Мысль материальна и через несколько часов раздумий я вижу снова этот замок. В темноте я вижу лишь силуэт на фоне красно-кровавого неба. Но вижу я его четко. Он не пропадает. Помня предыдущий опыт, я делаю очень осторожный шажок вперёд, не отрывая взгляда от замка. Ещё один, ещё, ещё.
От замка вдруг отделяется что-то ещё более тёмное, чем темнота и приближается ко мне. Не знаю что это, но делаю опрометчивый шаг вперёд и падаю. Картинка реального мира снова теряется, но на этот раз меня окружает не темнота, а феерия цветов. Они переливаются из одного в другой, словно в заставке на компьютере, но цветов несказанно больше и это дребезжащее пятно повсюду вокруг меня. Я даже не просто вижу все возможные цвета, я чувствую радиоволны. Радиоволны различной частоты. Частота меняется, переходя в видимый глазом диапазон, затем в невидимый и обратно. Всё это я чувствую совокупно, неразделимо. Я чувствую, как моё тело служит экраном, как затухание амплитуды при проникновении в моё тело зависит от длины волны. Я чувствую, что ещё немного и я перейду на качественно новый уровень понимания и ощущения. Это как рубеж, который нужно преодолеть. Я вплотную приблизился к нему. Но меня снова выкидывает в мою кровать и я снова открываю глаза. Спросонья мне почему-то показалось, что я открываю тысячи глаз.
Новый день и новая попытка и новая пытка. Интересно, меня сегодня снова ждёт град предупреждений? А может, неведомый кто-то перейдёт в наступление и сегодня я сломаю шею, падая с лестницы, меня собьёт машина или на меня упадёт плита, которую поднимает кран? Но неведомый кто-то выбрал на сегодня другую тактику. Я понял это позже.
Я открываю тысячи глаз, а рядом со мной лежит моя жена. Я встаю и иду готовить завтрак. Через 2 минуты на кухню входит жена. Я поражен. Она прекрасна и счастлива, она подбегает и страстно целует меня. Потом признаётся в любви так, как делала это 5 лет назад. Меня переполняют эмоции. Я тоже счастлив. Я обнимаю её. Но даже сейчас я ощущаю дискомфорт и даже больший, чем обычно. Это уже не жжение, а какая-то пустота. Жена заигрывает со мной, я молодею и поддерживаю её. Нам весело, как не было уже давно.
Я иду в ванную. Дверь в комнату открыта и краем глаза замечаю, что на кровати кто-то лежит. Подхожу, приглядываюсь — это моя жена. Она спит.
Звонок в дверь. Я стою и жду. Звонок повторяется. Снова и снова. Я подхожу и открываю дверь, за ней мой старый друг. Я приятно удивлён, потому что не видел его уже месяцев 5, тем более, что сейчас 9 часов утра. Ранний визит. Я приглашаю его пройти. Из спальни выходит жена, посылает мне незаметный воздушный поцелуй и приветствует гостя. Мы садимся в столовой, друг достаёт бутылку водки и предлагает отметить нашу встречу, словно он не знает о моём холодном отношении к алкоголю. Я вежливо отклоняю предложение. После появления гостя, ощущение пустоты увеличилось. Он странно молчалив, только сидит и улыбается.
Звонит мой мобильный, который лежит на кухонном столе, трубку берёт жена. Её лицо преображается, глаза округляются. Она спрашивает кто это, но трубку, похоже бросили.
— Что это значит?! Что за "привет, дорогой"?. Я тебя спрашиваю!
Мне нечего сказать. Я понимаю, что это моя любовница. Но она не может знать этот номер. Это исключено.
— Ошиблись номером, наверно, любимая.
Но такой ответ её не устраивает. Далее начинается семейный скандал, очень эмоциональное выяснение причинно-следственных связей. Гость сидит и даже не пытается уйти — он с интересом слушает. Наконец мне надоедает этот маразм. Никогда не выносил таких ссор. Я сношу со стола рукой всё, что могу и ухожу, хлопнув дверью. На улице меня пытается остановить сосед, но у меня нет желания с ним говорить. Следующая встреча — любовница. Это произошло в довольно неожиданном месте — на самом краю города, где он уже плавно переходит в лес. После неадекватной беседы с ней и усилившегося чувства пустоты я понимаю, что всё это дело рук неведомого некто.
Я бегу. Не желаю больше останавливаться и терять время на фантомы, созданные чьей-то неумелой рукой. Для создания целостного образа хотя бы одного человека нужен талант, опыт и уйма труда.

Школа

Я на месте. На этот раз нужно гораздо меньше времени на то, чтобы вызвать образ этого замка. И в точности также от замка отделяется что-то и мчится ко мне. Что же меня ждёт? Может, я сюда за смертью пришёл, а может за открытием всех тайн мира. Нечто приближается. Я не столько вижу это, сколько чувствую. Приближается оно ко мне не всё разом, а постепенно. Оно словно поглощает пространство, окутывает меня. Я чувствую притяжение, вокруг меня вязкий туман. Очертания реального мира расплываются, теряются. Только смазанный образ поляны и кустов, только жёлтое осеннее пятно. Я в коконе, который захватил меня, приподнял над землёй и теперь несёт куда-то. Наверное, к замку. Мир вокруг похож на картинку обработанную графическим редактором, на неё словно наложен какой-то эффект мелкой мозаики. Цвета теряются, остаются только оттенки серого. Всё темнеет.
Почему же это происходит со мной? И происходит ли? Не лежу ли я сейчас в кровати в больнице, не снится ли мне сон? Всё это было бы похоже на сон, если бы не было так реалистично. Тем более всю жизнь во сне я понимал, что это лишь сон.
Скорость снижается. Кокон начинает кружиться, я теряю ориентацию, картинка становится чётче. Меня кидает и швыряет. Стенки утончаются и меня выкидывает на землю, разрывая тонкую плёнку кокона. Я падаю плашмя и разбиваю лицо о камни, но боли нет, как нет и крови. Поднимая голову, я вижу чёрный замок, каменные площади, серое небо, тёмные окна, белые пруды и серых людей вокруг. Они ходят, не замечая меня и происходящего. В одежды они одеты самые разнообразные. Целая палитра одежд разных народов, времён и стилей. Я сажусь на землю, поджимаю колени и рассматриваю новый для меня мир. Каменное царство с парящими дорожками, высоченными шпилями, прудами. Вокруг ничего, кроме камня.
Что может дать мне этот мир? Какой сюрприз он мне преподнесёт?
Я не узнаю себя. Я никогда не интересовался происходящим, всегда отгораживался от окружающих непроницаемой оболочкой. Единственный выход, который был у моего сознания — моя работа. Ненавистная, приносящая невысокий, но стабильный доход. То, что я так не любил — беседы с людьми, тем я и занимался. И я не просто должен был с ними говорить, я должен был их уговаривать. Если мне встречался человек превосходивший меня интеллектуально или психологически, я мгновенно терялся. Я не знал как сказать, чтобы не показаться глупее их, и нёс околесицу. На эту работу я устроился потому, что так получилось, хотя позже убедил себя, что осознанно выбрал её. После ВУЗа несколько месяцев меня не брали никуда. Конечно я мог пойти охранником, грузчиком, продавцом, но считалось, что это недостойная работа, тем более я окончил университет. На эту работу меня взяли сразу, но на грошовую зарплату. Я посчитал, что с этого можно начать, а потом как-нибудь срастётся. Но шли годы моего «беззаботного» существования, но ничего не срасталось. Я в той же должности, за такую же низкую плату. В конце концов я сказал себе: «А почему я должен идти по стандартному сценарию: школа, ВУЗ, карьера, семья, много денег?» и свыкся с мыслью, что я другой и мне не обязательно придерживаться стандартного поведения. Я решил нарушить порядок. Через несколько месяцев я убедил себя в любви к одной женщине и мы поженились. До последнего момента я так и не осознал, что жил той самой стандартной жизнью и ничем не отличился.
И вот теперь я, такой непроницаемый, последний месяц открыт любой информации, любому контакту с информацией, я задаю себе вопросы и ищу на них ответы в окружающем.
«Хоть бы кто-нибудь подошёл и поговорил со мной» — думаю я, не ощущая внутри никакой пустоты или жжения.
— Привет — рядом со мной садится человек в рубашке и джинсах и так же поджимает колени. Его лицо молодо, гораздо моложе его тела, моложе его возраста, моложе его голоса. Он вызывает противоречивые чувства.
— Привет.
— Ты, наверно,ещё не догадываешься, почему ты попал сюда и что это за место?
— Нет. Но что-то меня сюда тянуло. Несколько дней я чувствовал, что должен попасть сюда. Но, мне кажется, что что-то мешало мне.
— Да ты прав. В обоих случаях ты прав. Действительно существует механизм, заставляющих таких, как ты, искать это место. Кто-то, как ты, находит быстро, а кто-то годами, если так можно сказать, находится в поиске. И действительно кто-то тебе старается помешать. Он мешает тебе сейчас и будет мешать потом. Этот кто-то — ты. Удивлён?
— Да. Удивлён. Как же я могу себе мешать? Это я создал всё, что произошло? Как?
— У тебя ещё много вопросов, которые требуют ответа. Почти на все из них ты найдёшь ответы в искусственных стенах этой вымышленной школы. Всё со временем.
— Школа? Школа чего? Чему здесь учат? Это Хогсвард? Меня просто преследуют чудеса.
— Эта школа научит тебя смерти. Все чудеса очень просто объясняются твоей фантазией. Здесь всё такое, каким ты хочешь это видеть.
— Всё? И архитектура этого места и люди и чёрно-белые цвета окружающего мира?
— Да. Ты всё правильно понимаешь, мой новый ученик. И местоположение школы и то, как ты попал сюда и да, действительно, даже цвет — всё это твои фантазии. Но они смешиваются с чужими фантазиями, поэтому школу я вижу примерно такой же, какой видишь её ты, и другие ученики. Люди тоже не тобой вымышлены, конечно, — ты пока не можешь этого сделать.
— Если я правильно понимаю, мне достаточно подумать о чём-то иначе и это изменится? -
Мысль материальна. Пока я это говорю, я думаю о том, что бы я хотел изменить — цвета. Цвета одежды людей. И мгновенно я замечаю изменения — прямо на глазах одежда насыщается цветом. Завораживающее зрелище: чёрно-белый мир, наполненный цветными людьми. Далее я раскрашиваю небо в зеленовато-жёлтый цвет, замок в белый, пруды в сиреневый. Такое смешение цветов вызывает головокружение.
— Кое-что становится яснее, не правда ли?
— Не правда. У меня теперь ещё больше вопросов.
— Это нормальное явление. У любого человека всегда вопросов больше, чем ответов. И всю жизнь он занимается поисками, до самой смерти. Иногда смерть даёт ответы на всё, но они уже не нужны. Твоя голова закружилась не от той радуги, которую ты тут создал, а от излишка энергии, которую ты привлёк для этого. Ты ещё не умеешь её использовать рационально и она может захлестнуть тебя. Она же является причиной той пустоты, что ты порою ощущаешь.
— Боже. Голова идёт кругом. Я ничего не могу понять. Могу я вернуться к нормальной жизни, чтобы всё было спокойно, как прежде?
— Конечно, для этого ты здесь, ученик, — человек широко улыбается. Его улыбка делает его гораздо старше и серьёзнее. Он кладёт руку на моё плечо — Я никогда не томлю новичков. Бери меня за руку, я тебе кое-что покажу.

Смерть

Я беру его за руку. Рука тёплая и мягкая. Она такая удобная, что за неё хочется держаться. Куда же поведёт меня эта рука? Мы делаем шаг, переносим центр тяжести и земля пропадает из-под ног. Знакомое чувство. Но на этот раз это не бесконечное падение в пустоте. Мы успеваем сделать только один кувырок и всё вокруг преображается. Сделав такое сальто, я приземляюсь на ноги и едва не теряю равновесие. Рука учителя крепко держит меня. Мы стоим на плохо освещённой улице. Она мне знакома. Впереди я вижу силуэты трёх быстро удаляющихся людей. Рука тянет меня вперёд. Я делаю осторожный шаг, ещё один, ещё. На земле лежит тело в крови. Ну, конечно! Это улица, на которой меня ... ударили. А это лежу я. Самый настоящий я.
— Какая натуральная картинка. Это ты заставляешь меня видеть это?
— Нет. Это ты настоящий. Я вернул тебя на месяц в прошлое. В тот самый день. Ты должен всё увидеть. Ждать придётся долго, присядем...
Мы сели на скамейку.
— Пока я расскажу тебе о том, что ты видел, когда искал школу. Всё, что ты видел не происходило в реальном мире, эти видения специально для тебя генерировал тот, кто хотел тебе помешать, потому что для создания галлюцинации нужно гораздо меньше энергии, чем для изменения поведения человека, животного. Кошка, машина, люк, птицы, твои друзья, жена — почти все события и лица последних дней — галлюцинация. Ты должен был понять это сразу. Особенно сильно он оплошал, когда создал образ твоей жены. Он забыл или поленился убрать настоящую, спящую в комнате жену, и ты увидел её, когда вошёл в спальню.
— Да. Мне показалось это очень странным, но слишком много событий произошло сразу после этого и я забыл. А провалы сначала в пустоту, потом в какое-то красочное пространство — это я или он?
— Формально, он это и есть ты, но, чтобы тебе было удобнее — он убрал землю. Тебе было выгоднее окунуться в эту галлюцинацию, чем увидеть школу. Ты ещё не был готов войти в неё. Откровенно говоря, ты и сейчас ещё не готов.
Я задумываюсь и не задаю больше вопросов. Я и это не сумею быстро переварить. Я погружаюсь в свои мысли.
Не знаю сколько прошло времени прежде, чем мой сопровождающий, всё ещё держащий меня за руку, сказал:
— Внимание. Пришло время.
Я отвлекаюсь и смотрю: женщина идёт и видит моё тело. Сначала она ворчит что-то про алкашей, но, подходя ближе и видя кровь, вскрикивает, теряет дар речи и хватает ртом воздух. Плавно её хрип перерастает в крик, но на него никто не идёт. Что за бездушные люди! Я смотрю на истерику женщины, на себя, лежащего неподвижно уже пару часов в луже крови на холодной земле. Как только мне удалось выжить? Нехорошие мысли лезут мне в голову. Это не сон, нет не сон... Так вот, что я буду изучать в этой школе. Женщина наконец собирается с мыслями и набирает номер милиции. Через минут 30 подъезжают машины милиции и скорой помощи. Человек в медицинской форме, стоящий рядом с моим телом, разводит руками.
Через некоторое время тело небрежно водружают на носилки и уносят в машину.
Надо признать, что видеть своё тело, свою смерть со стороны весьма жутко. Это даже шокирует. Я был готов к этому. Даже раньше, чем меня вернули в прошлое, раньше, чем попал в школу, наверно, я подсознательно понимал это. Но всё равно это шокировало. Это выбило меня из колеи, потому что не оставляло сомнений в произошедшем. Так кто же я тогда теперь, если меня настоящего увезли только что в морг? Может, это всё таки сон? Может, это бред больного и я лежу сейчас в больнице в коме? И прямо в данный момент, мне нужно вернуться в тело, в сознание, чтобы проснуться из комы? Как же я цепляюсь а эту жизнь! Каждый из нас за неё цепляется. А что в ней было? Ничего.

eucariot · Новичок

Кажется, не очень пользуется популярностью тема, но тем не менее попробую разместить следующую партию

Итак.Вторая партия.

Многомерная информационная матрица

Я смертельно устал. Так, словно, не спал весь последний месяц. Мне нужно было лечь.
— Не получится. — учитель прочёл мои мысли. — В этом соль твоего положения — мы не можем спать, мы не можем чувствовать так, как это чувствуют живые. Ты будешь уставать, но силы придётся черпать в энергии, а не во сне.
— Не чувствуем? Но я же вижу и слышу.
— Нет. Ты ощущаешь весь мир. Чуть позже я объясню тебе. Просто ты привык воспринимать информацию через свои органы чувств. Но ты должен был заметить изменения в восприятии. Ты уже не можешь получать удовольствие от чувств.
— Откровенно говоря, я и пока был жив не получал удовольствия.
— Да. Таков удел человека. Обладая уникальной возможностью получать удовольствие от жизни, вы тратите её так бездарно. А теперь ты имеешь непосредственный доступ ко всей информации окружающего мира.
— Хорошо. Но кто же я теперь, если моё тело уже в морге? Душа?
— Не совсем. Ты можешь оперировать этим понятием. Это бестелесная сущность, но не дух. Ты теперь многомерная информационная матрица.
Человек выдержал паузу. Он смаковал реакцию. Естественно, услышав такое, ты не останешься с каменным лицом.
— Вообще говоря, я неверно выразился. Если быть точнее, то каждая позиция этой матрицы — вершина графа, а ты — создатель связей между ними. Ты не душа, ты не материальный объект, ты не сущность. В каждый конкретный момент ты набор вершин графа, который характеризует информацию, которую ты создаёшь. Обобщая, всё в мире суть такая матрица. Объекты неживой природы, как принято называть их в мире живых, это относительно статичная матрица, содержащая размеры, структуру и другие параметры, характерные для этого вида объектов.
— Можно я отдохну. — перебиваю его я. — Моя голова не вмещает всей этой информации.
— Не глупи, у тебя больше нет головы, у тебя нет мозга, у тебя нет памяти. Я не остановлюсь. Тебе придётся вникнуть в суть вещей. Итак. Объекты неживой природы обладают инертной матрицей, которая меняется очень редко и незначительно, как правило под воздействием внешних факторов. И здесь нужно отметить следующую связь: не камень имеет статичную матрицу, потому что он неизменен, а он неизменен, потому что его матрица статична. Не объект характеризует матрицу, а матрица объект. Чем сложнее сущность, тем сложнее её матрица. Рассмотрев примитивный случай камня, теперь мы должны рассмотреть один из самых сложных — человека. Человек — тоже матрица.
— Извини, учитель, я перебью тебя опять. Я матрица и живой человек — тоже матрица. В чём разница? Есть ли эта разница?
— Конечно, разница есть. Человек ограничен своим телом, пятью органами чувств и своей локальной матрицей плюс скорость познания соседних. А ты имеешь мгновенный доступ ко всем матрицам всех объектов мира и даже больше. Каждый её элемент — единица информации. Размерность матрицы живого человека означает его кругозор, ширину области интересов. Мерность — глубину знаний. Это характеризует его уровень мышления, способность к рефлексии и познанию. Хочу заметить, кстати, что твоя матрица — довольно жалкое зрелище. Ты немногого достиг в жизни, ни к чему не стремился. Когда-нибудь ты сможешь оценить её размеры. Сможешь сравнить её с матрицами других людей. Хочешь Эйнштейна, Моцарта, Гитлера?
Я молчу. Эти слова неприятно укололи меня. Сильнее всего, наверно, тем укололи, что были правдой.
— Ирония в том, что при рождении человек имеет не просто свою крохотную локальную матрицу, но и доступ ко всему пространству матриц, как ты сейчас. А потом, в течение несколько лет он постепенно теряет эту связь. Это некий механизм защиты, неизвестно, как поведут себя люди, обладая всей существующей информацией. Именно поэтому дети всё очень быстро схватывают — они черпают информацию не только из живого мира, из ваших слов, но и из пространства матриц. Ах! Если бы люди всё понимали, мир был бы другим. Итак, ребёнок рождается с достаточно простой матрицей и начинает изучение мира. Каждый шаг, каждое слово, каждое дыхание, каждое прожитое мгновение, каждая мысль — любое действие изменяет информационную матрицу каждого, кто при этом действии присутствовал. Кстати, совокупность всех этих матриц жутко избыточна, поскольку большинство локальных матриц во многом совпадают, потому что владельцы обладают одинаковой информацией о предмете. Я иногда думаю, что если взять черноту, расположить в ней информационную матрицу и подсветить каждый элемент, то получится очень красиво — получится вселенная. Таким образом матрица в течение жизни увеличивается в размерности и мерности. Этот рост происходит в логарифмическом порядке, как правило — чем старше, тем меньший прирост, поскольку всё меньше новой информации.
От такого количества информации, будучи живым, я бы уже свихнулся. Но сейчас она воспринимается вполне нормально. Учитель молчит — он ждёт вопроса. Я почему-то это знаю. Я не хочу задавать дальше вопросы про эти матрицы, я хочу удивить его.
— Если я пришёл сюда после смерти, значит это рай? Или ад?
— Я бы не стал называть это всё ни так ни эдак. Но живые привыкли к двухполярному миру, к двухполярному мышлению. Можешь считать это раем, именно потому что пришёл сюда. Ты нашёл именно это место, значит здесь тебе лучше, значит это рай. Когда придёт время, ты узнаешь гораздо больше об этом пространстве, куда попадают живые после смерти.
Внезапно я замечаю, что мы сидим на небольшом каменном островке. Вокруг со всех сторон только туман. Почему-то я знаю, что мы на вершине одного из шпилей.
— Почему эта школа оказалась именно в этом месте? На поле вместо заброшенной шахты?
— Потому что с этим местом у тебя связано много интересного. Ты сам захотел обнаружить школу именно тут. О существовании этой школы ты знал уже сразу после смерти и подсознательно искал её.
— Ты бог?
Учитель широко улыбается и снова кажется взрослее и серьёзнее. Потом достает сигарету и закуривает. Я немного удивлён.
— Тут курят? Для чего?
— Никто не запрещает. Некому запрещать. Я курю, потому что часть тебя этого хочет. И, да, я не бог. Я это ты.
Ну вот. Очередная шокирующая истина. Что же я узнаю в следующий раз — что я краб?
— Твоё удивление — привычка. На самом деле ты не удивлён. Ты это знал. И я существую только потому, что ты слабак и лентяй. Я постараюсь объяснить тебе. Всё, что я рассказываю тебе, ты знаешь или можешь узнать сам. Этот мир — это пространство всех существующих матриц, не только живых людей, но и давно умерших, да и не только людей. Это пространство постоянно растёт. Его рост — это необратимый процесс. Из-за такого количества разнородной информации в этом пространстве очень легко заблудиться и нахвататься бесполезного, как в интернете, только масштаб покрупнее. Но почему же я существую? Потому что в своей прошлой жизни ты был глупцом и ты боялся ответственности. Ты не мог сам поставить перед собою задачу и даже те, которые перед тобой ставили другие, ты не мог решать самостоятельно. Попав сюда, ты снова не можешь взвалить на себя обязанность самому разбираться в этом мире, изучать его структуру и законы — нужен кто-то, кто будет тебя учить, как в школе, в университете. Я этим учителем и являюсь. Таких как ты большинство. И все они так же как и ты не осознают, что их учитель — это они сами. Так проще. Мало кто начинает самостоятельно. Всё это ты можешь изучить сам по следующей причине — попав сюда, ты уже не матрица — ты только объединяющее звено — тот, кто создаёт связи. Это звено есть и у живых людей. Перемещаясь по матрице, человек создаёт мысль, информацию. Но в живом мире, как ты уже знаешь, область движения этого звена ограничена размерностью матрицы плюс ближайшие источники информации. Есть ещё и ограничение в скорости восприятия. Здесь перед тобой открыто всё пространство для движения — любая информация, любое слово, которое было произнесено в мире живых ты можешь найти здесь. Теперь твой первый урок закончен и начинается первое испытание. Я хочу, чтобы ты пустился в исследование этого мира.
Учитель встает, делает шаг к краю, а потом как-то нелепо и неловко падает в туман. Этого хотел, видимо, я. Хотел, чтобы так произошло. Действительно, как же это хорошо, когда тебе кто-то всё объяснил и разложил по полочкам. Не нужно тратить годы (если здесь есть понятие времени) на исследование и понимание этого. Хотя с другой стороны куда я спешу?
Но что же мне теперь делать? Я остался один на каменном островке с абстрактным знанием об информационных матрицах, о том, что я связующее звено и для того чтобы узнать что-то мне нужно путешествовать по этим матрицам. Чёрт! Но я же нахожусь в замке и всё, что я могу исследовать — это окружение, которое суть — моя фантазия, а за пределами замка — мир живых. Глупая ситуация.

Что же. Нужно действовать рационально. Я на высоте нескольких сотен метров на островке двухметрового радиуса. Хотя что я теперь могу знать о размерах? Что я могу делать здесь? Только фантазировать. Я не знаю в какую сторону двигаться, с чего начать. Нужно спуститься вниз. Наконец-то я сделаю то, что хотел сделать уже много раз в своей жизни — раскинуть руки и упасть в бездну. Не раздумывая более, я подхожу к краю, встаю на цыпочки и срываюсь вниз. Есть ещё во мне следы живого — мне очень страшно в первый момент, мне словно захватывает дух. И, откровенно говоря, зная, что я не умру, мне очень приятно испытывать это чувство. Когда я был живым, я поднимался на скалы, на высокие заводские трубы, стоял на краю глубокого обрыва. И каждый раз во мне просыпалось чувство потенциальной безысходности. Ощущение того, что я сейчас могу сделать шаг вперёд и начать падение, что через мгновение меня уже ничто не спасёт и я буду падать, осознавая невозможность что-либо изменить, приятно грело меня. Я думал, что когда-нибудь я осуществлю это желание.
Теперь я сделал это. Но это приятное ощущение остыло сразу и теперь я приближаюсь к земле. Но в моей власти всё остановить, прервать падение. Это я и делаю. Я врезаюсь в чёрное пространство — так я представляю пустоту. Мы могли бы услышать пустоту — как отсутствие звуков, мы могли бы ощутить её, как отсутствие трения, но мы не можем увидеть пустоту — мы можем лишь увидеть черноту. Даже закрывая глаза, мы продолжаем видеть. В этом мире нет органов чувств и я могу почувствовать настоящую пустоту. Но не получается, я её по-прежнему вижу. Вижу неправильно. Откуда я это знаю? Как пришло это в мою голову?
Теперь добавим сюда информационные матрицы. Вокруг вспыхивают миллиарды зелёных светодиодов. Мда. Это так я вижу пространство информационных матриц. Я лечу между звёздочками, пытаясь ухватиться за них, понять их содержание. Но его нет, всё пусто. Я лечу вниз, набирая скорость, мимо проносятся пустые зелёные пятнышки.
Это моё воображение — ненастоящее пространство. Я на неверном пути. Мои поиски не систематические — по сути, я даже не знаю, чего я ищу. Я пытаюсь найти возможность попасть в матрицу, не зная, что это такое. Наверно, со стороны это похоже на поиск острого угла на большой сфере.
Что такое эти матрицы? Это информация. Что даёт доступ к информации? Власть над миром? Едва ли. Он даёт возможность найти ответы на вопросы. Значит я должен задать вопрос. У меня должен быть вопрос — поиск ответа на него и будет моей локальной целью. Может, спросить о том, велика ли вселенная? Или есть ли справедливость? Я пытаюсь представить всю сложность этих вопросов. Представив, понимаю, что если на них нет ответа, я потрачу время впустую. Так не годится. Нужен простой вопрос. Например, как работает двигатель внутреннего сгорания. Никогда не знал этого. Отлично.
Мир пустоты и матриц вокруг меня коллапсирует и меня выбрасывает в настоящий мир. Я падаю на землю. Отряхиваюсь, подхожу к прохожему.
— Ты можешь помочь мне найти ответ на один вопрос?
— Нет. Я могу лишь направить тебя.
— Хорошо. Как работает двигатель внутреннего сгорания?
— Я не знаю. Ты неправильно задаёшь первый вопрос. Сначала ты должен узнать что это такое.
— Но я уже знаю, теперь я хочу узнать принцип его работы.
— Твоё знание — не знание, а память. Сейчас ты должен заново познавать всё.
— Кто ты?
— Как и ты, связь.
— Я могу видеть всех?
— Ты можешь видеть всех, кого хочешь. Сейчас ты, как связь, соприкасаешься со мной, но тебе привычнее видеть меня, как человека.
— Так что мне теперь делать?
Человек встаёт и уходит. Я остаюсь наедине со своим недоумением.
Мне остаётся только следовать его совету. Я сосредотачиваюсь на трёх словах, задуманных мною. Мне нужно заново постигнуть их значение, их суть.
Интересно, многие ли люди пробовали не думать ни о чём? Когда ты пытаешься это сделать, ты думаешь о том, что тебе не надо думать. А пробовали не думать о бешеной корове с четырьмя рогами, облитой вареньем? Такая ситуация у меня сейчас. Задумываясь о значении слов двигатель внутреннего сгорания, мне лезут в голову (хотя какую голову?) другие слова, требующие осмысления и переосмысления: вектор, клавиатура, волос, алюминий, поливинилхлорид.
Очень много времени мне потребовалось, чтобы действительно сосредоточиться. Сначала это понятие пришлось разложить на три составляющих слова, разобрать каждое из них: двигатель, внутренний, сгорание. Если бы человек сосредотачивался на словах, ему открылся бы новый мир — мир слов, придуманных человеком.
Сам процесс оказался настолько интересным и захватывающим, что он увлёк меня довольно глубоко. Переплетение этих слов, а тем более предложения создают новый мир, более красочный и богатый.
Итак переплетение трёх слов «двигатель внутреннего сгорания» создаёт следующий ряд ассоциаций: движение от внутреннего сгорания-движение происходит из-за процесса горения внутри двигателя топлива-горение должно быть быстрым, чтобы энергия от сгорания переходила в энергию движения, а не только тепловую-наибольший выигрыш в КПД можно получить при взрыве-взрыв возможно создать увеличением давления взрывного газа-наиболее рационально для создания давления использовать ту же поверхность, которая отталкивается при взрыве-поверхность совершает поступательные движения-для обеспечения возможности работы этой схемы, должна быть обеспечена герметичность объёма, в котором происходит взрыв, наличие зажигательного элемента и системы подачи топлива. В этом ряду ассоциаций есть множество ответвлений, каждое из которых может привести к результату, поэтому нужно обработать их все, не откидывая даже тупиковых, как кажется, сначала ветвей.
Как же всё это выглядит на информационной матрице?
Я нашёл ответ на поставленный вопрос, для этого мне понадобилось, кажется,около 10 часов живого мира. Я уверен в его правильности, я изучил суть вопроса, ответа, слов. Я всё сделал правильно. Это открывает передо мной горизонты возможностей, практически бесконечное множество. Я окунаюсь в мир информации. Мой следующий вопрос: как я могу увидеть, что луна — шарообразный объект. Получив ответ на него, я задаю себе следующий: почему когда засунешь руку в воду, не сразу иногда понимаешь очень холодная она или очень горячая.
Много дней я провёл изучая информационные матрицы. Но всё, к чему я пришёл — масса ответов на конкретные вопросы касающиеся мира живых, которые достались мне ценой потраченного времени. Но нет и слабого представления о структуре этого пространства. Но я понял одну вещь. Понял её как-то неосознанно — попадая в этот мир, я лишился своей матрицы. Лишился её навсегда. Осталось только то самое звено-связь, которым я и являюсь. На время моего присутствия здесь моя матрица — это пространство всех существовавших за историю живых матриц. Исследуя новые понятия, я не увеличиваю её размерность или мерность, я лишь открываю для себя новые её элементы.
Я зашёл в тупик. Мне нужен учитель.
— Я вовремя? — учитель улыбнулся своей широкой улыбкой.
— О, да. Продолжим?
— Ты по-прежнему нуждаешься во мне? Ты уже сам можешь воспринимать всю информацию. Ты сделал одно очень важное открытие — ты лишён матрицы, как и все, кто умирает. Развивай и далее эту мысль и ты придёшь к результатам.
— Нет. У меня недостаточно желания, силы воли и чего-то там ещё, чтобы самостоятельно проникаться этой философией. В конце концов, я лучше воспринимаю информацию из уст учителя.
— Тебе ещё многому придётся учиться. Ты задержишься здесь гораздо дольше многих других. Но не моё дело, рассказывать это тебе.
— Я не могу представить матрицы, я не могу использовать её напрямую. Что же делать?
— Ты верно начал. Ты сэкономил массу времени, задавая конкретные вопросы. Ты даже приблизился вплотную к вопросам сосуществования двух миров. Но ты не знаешь ещё самой главной вещи — сути. Почему ты здесь? Ты задавал себе этот вопрос?
— Нет. Я не задумывался об этом.
— Ты здесь для того, чтобы получить возможность снова иметь живое тело. Если ты попал в этот мир через естественную смерть, ты получаешь сразу всю информацию, которой обладал, будучи здесь в прошлый раз. Ты не как слепой ребёнок тычешься в поисках матрицы и ищешь смысл происходящего. Обладая исчерпывающей информацией о мире, тебе становится скучно и ты вселяешься в человека. Это как игра, развлечение, потому что быть живым — большое удовольствие. Иметь возможность видеть, слышать, чувствовать, испытывать любовь, счастье, боль, иметь собственные желания и цели — то, чего ты лишён в этом мире.
— Но мне интересно здесь, мне нравится ощущать всё это напрямую.
— Ты пришёл сюда через насильственную смерть. Тебе всё кажется здесь новым и неизвестным, потому что твоя матрица не смогла подготовится и освободиться от лишних связей. Я попытаюсь это объяснить. На самом деле, когда ты в живом теле, помимо тебя самого, есть ещё твоя оболочка, представляющая собой также, как и ты, связующее звено. Но оно не строго привязано к тебе, а как спутник всегда где-то рядом, при этом из-за немного разных охватываемых элементов матрицы, ваши взгляды слегка разнятся. Можешь называть это сознанием и подсознанием. Так вот сейчас я это подсознание, а ты сознание. Я оригинал, а ты оболочка.
— Час от часу не лучше. И что же это означает?
— Это означает, что для того, чтобы тебе возродится в новом человеке, чтобы продолжить свой цикл, тебе придётся сначала осмыслить эту дуальность, затем смириться с нею, затем почувствовать, что ты симбиоз двух сущностей и разделить их, затем отказаться от себя, чтобы выпустить оригинал. Это будет означать смерть сознания.
Я пытаюсь понять, сказанное.
— Ты уже сталкивался с противоборством твоего сознания и подсознания. Ты ощущаешь себя как единое монолитное существо и не знаешь, когда и кто тобой управляет. Вот, например, твой неосознанный поиск этого места. Как ты думаешь, кто вёл тебя сюда?
— Раз я не мог желать этого, потому что не знал о существовании, значит тянуло меня сюда подсознание, — отвечаю я, оторвавшись от мыслей.
— Ты прав. Твоё же сознание понимает, что его ждёт — смерть, старается противится этому. Именно оно создавало тебе препятствия. И сейчас, глядя на меня, ты бы хотел избавиться от меня.
Он поймал меня на мыслях об этом. И он прав, ведь по сути меня сейчас хотят обезличить, я уже буду не я. Куда это годится?
— Я знаю твои мысли. Тебе кажется, что я не прав, что я пытаюсь ввести тебя в заблуждение. Ты думаешь, что ты и есть оригинал. Это можно понять, как ещё ты должен себя чувствовать?
— Но какая разница, как умер человек? Почему они могут сразу вселиться в тело, а я нет? Я чем-то хуже?
— В этом мире нет понятий хорошо и плохо, хуже и лучше, ад и рай. Насильственная смерть всегда неожиданна. Даже если тебя держат в плену, ежедневно избивают и оскорбляют, когда тебе в затылок смотрит ружье, ты всё равно надеешься на чудо, ты не готов к смерти, ты не пытаешься наладить диалог со своим внутренним Я. Напротив твоё сознание лихорадочно дёргается, своей активностью забивая все возможные щели и не давая свободы подсознанию. И в момент, когда твой череп разлетается на сотни осколков, мозг превращается в кашу, ты и понятия не имеешь о наличии в тебе двух сущностей. И потом ты попадаешь в этот мир, где тебе приходится постигать всё, что ты уже не раз постигал. Естественная смерть, как правило, ослабляет сознание, в этот момент в человеке происходит внутренний диалог, который почти всегда приводит к положительному безболезненному результату. Сознание освобождает подсознание, жертвуя собой, а человек умирает. Это наилучший сценарий.
— То есть, если сюда попадает чисто подсознание, оно уже имеет все те знания, которые мне ещё предстоит получить? Оно уже знает обо всех матрицах, мирах?
— Именно об этом я и хочу тебе сказать. Освободи сознание и ты проникнешься всем, что имел.
— Как это сделать?
— Только ты можешь найти способ. Никто тебе не объяснит этого. Но ты должен иметь ввиду, что это станет возможным только после того, как ты смиришься с тем, то ты погибнешь, а я останусь.
Зло закипает во мне. Это новость, которую я не был готов услышать.
— Проваливай! Я сам справлюсь дальше!
Я встаю. Мне осточертело это место. Я собираюсь покинуть его. Как бы мне уйти? Может, устроить здесь атомный взрыв, чтобы волной меня вынесло отсюда и выкинуло на берег какого-нибудь тёплого моря? Или пробежать так, чтобы за мной оставался огненный след, который сжёг бы это место? Или пусть поднимется уровень мирового океана, а я стану акулой? Я ненавижу это место, чтобы оно сгинуло.
Ни один из моих планов не осуществился — я стоял посреди жёлтого поля. Рядом только развалины старой шахты, вдалеке дома. Моё желание осуществилось.

Я снова в мире живых. Но теперь у меня безграничные возможности. Интересно, какое влияние я могу оказывать на людей? Неограниченный в скорости передвижения я оказываюсь через мгновение возле своего дома. Он пуст, жена на работе, она работает кассиром в банке. Я добираюсь мгновенно туда. Она сидит и механически выполняет свою работу: делает запросы в базу данных, распечатывает квитанции на матричном принтере, жужжащем высокими тонами, прикладывая обшарпанную линейку, отрывает свою часть и так далее до бесконечности. 120 человек в день, 15 метров бумаги, обед, придающий сил для механических действий. Она грустна или даже печальна. Старость тронула её лицо.
Сколько же неприятностей я доставил ей в жизни! С первых дней нашего близкого знакомства я упрекал её пустяками, заставлял выполнять мои требования, подстраивал её под себя. Она пролила столько слёз, что мне становится больно. Она знала о моей любовнице, знала о двух других фактах измены и не знала о ещё трёх, хотя сама никогда не давала повода даже для ревности. Теперь я мог узнать изменяла ли она. Она чиста передо мной. Тем хуже. Боже, её родители растили прелестную дочку. Они хотели для неё счастливое будущее: хорошего мужа, ребёнка, чистый большой дом и любовь. Я вспоминаю её детские фотографии, где она сидит со своими игрушками посередине комнаты, со своими чёрными кудряшками, где она с подругами на новый год. На этой фотографии их лица раскрашены, чтобы быть похожими на зверюшек. Фотографии, где она катается на каруселях. Выпускной. Вот день свадьбы. На всех фотографиях я вижу счастливую красивую девушку. Она так хотела ребёнка, а я говорил ей о том, что у нас нет денег, и что как только я встану на ноги, мы сразу займёмся этим.
Я довольно посредственный человек в жизни, на работе. Человек, которого никто не уважал, который не был умён и иногда был объектом шуток, дома стал тираном. Я сделал горькой жизнь такой девушки, а она даже после моей смерти помнит обо мне. Она опечалена этим. Она стареет, вместо того, чтобы найти мне замену и сделать свою жизнь ярче. Может, это я отбил ей всё желание быть с мужчинами? Как же я отвратителен! Почему в мою голову не могли прийти такие мысли, когда я был жив? Может быть, всё изменилось бы? Может быть, я бы остался жив в таком случае.
Мне больно продолжать смотреть на это. Чем бы мне ещё заняться? В раздумьях я отправился пешком по улице.
Многие хотели хотя бы раз в своей жизни стать невидимым и пробраться в чью-нибудь спальню или раздевалку. Что ж, у меня есть такая возможность. Но она не принесла ожидаемых результатов. Я ожидал, что мне это приестся скоро, но что с самого начала мне это будет не интересно... Это занятие не имеет смысла по двум очевидным причинам: я больше не человек и не могу получать удовольствие, и больше вообще никакие плотские удовольствия не могут интересовать меня. Сразу после смерти я по привычке ел, не получая удовольствие, по привычке видел своё тело, по привычке чувствовал ветер, землю, боль. А теперь уже почти ничего не осталось — только тупое понимание всего. И сразу теряет смысл масса других возможностей, которые даёт моё положение. У живых есть существенное преимущество передо мной.
Я взмываю над землёй, делаю несколько оборотов, падаю на землю, разрывая её. Комья летят в разные стороны, за мной остаётся борозда, потом я ныряю вниз, я червь, я вгрызаюсь в землю и пропускаю её через себя.
Мне остаётся только следить за жизнью людей, если я не могу испытывать других чувств.

Наверное, годы я летал по всей Земле, побывал в каждом селеньице. Миллионы жизней, семей. Ссоры, радости, праздники, подарки, смерти, убийства, предательства, поддержка, дружба, любовь, творчество, скотство, тирания, опека. Сотни слов, которые характеризуют миллионы, миллиарды людей. Сценариев поведения и жизни много, это число стремится к бесконечности с каждой новой жизнью, но кардинально различающихся не так много. Несколько сотен, может, тысяч. Всё прочее — подобие, аналог, копия, более хорошая или более плохая, но в основных чертах она повторяет черты оригинала. Иными словами, даже столь разнообразное явление, как жизнь людей наскучивает, если ты сам не человек.
Потом я улетел за пределы нашей планеты. Месяцы путешествий меж звёзд, астероидов, планет. Движение со скоростью большей скорости света? Возможно. Как мне казалось, я удалялся всё дальше и дальше от Земли. Ни следа жизни.
Как же мне теперь вернуться на Землю? Я так далеко ушёл от неё. Но стоило лишь подумать об этом, как я очутился на планете во всем её великолепии. Я понял, что я двигаюсь не в реальном физическом пространстве, в котором живут люди, я передвигаюсь в знании этих людей о реальном мире. Я не летал в Космос — я исследовал многомерную информационную матрицу, на предмет знаний о Вселенной, я не исследовал жизнь людей, я исследовал знания людей о жизни людей. Ещё один плюс реального мира — его реальность, возможность делать открытия.
К концу всех моих скитаний я создал своё представление о том пространстве, в котором я находился. Это невозможно передать. Можно только сравнить с чем-либо. Например, с интернетом. Это миллиарды страниц на серверах, разбросанных по всему миру. Но только в матрице нет поисковой системы. Я исполняю роль поискового робота, обходя элементы матрицы. У переходов между элементами есть свой вес, и, чем вероятнее переход от этого элемента к следующему, тем больше вес такого перехода. Таким образом, в мире живых происходит мышление, развитие мысли. Если у двух переходов одинаковый вес, осуществляется выбор. Разница в том, что здесь я вижу каждый переход и все последствия, а в мире живых осуществляется чаще всего неявный выбор.

Ты и я

Прошло уже много лет. Я достаточно основательно изучил пространство матриц, узнал ответы на многие вопросы, но до сих пор не имею целостного представления, до сих пор я не могу сразу составить правильный запрос, по-прежнему мне стоит многих усилий поиск ответов, хотя, нужно признать, что сложность задаваемых вопросов значительно возросла. Теперь я знаю, что можно найти ответы только на те вопросы, на которые он уже был кем-то найден прежде. То, что могло бы действительно сделать эту мою жизнь чуть более интересной — этот ответы на те вопросы, которые ещё не изучены. Но это невозможно. Я не могу представить бесконечность, могу лишь узнать, как видят её другие. Я не узнаю, чем кончается Вселенная, что такое электрон, есть ли у воды свойства, о которых мы ещё не знаем или только догадываемся.
Стало скучно. Невероятно скучно. В этом мире нет никаких целей, никаких удовольствий, никаких чувств, никакого разнообразия. Я понимаю теперь тех, кого встречал за это время, с кем разговаривал. Все они желали одного: обрести тело, но никто для этого не был готов покончить с собой. И я не готов. Какова цена? Слишком высока.
Но я должен хотя бы почувствовать то, о чём говорил учитель... То, о чём мне говорило подсознание. С какой же стороны подойти к этому. Я снова пытаюсь представить желаемое. Я представляю себя, состоящим из двух сущностей, я пытаюсь их разделить. Меня разрывает надвое и рядом оказывается точная копия меня. Мы смотрим друг на друга. В недоумении. Я должен его убить. Теперь я подсознание, а он сознание. Он стоит. Я наношу ему удар в грудь, он не отражает его и падает, встаёт и не отвечает мне.
Возможно, он, как и я думает, что он подсознание, а я сознание. Он уверен в этом, так же как и я. Уверен. И я уверен. А что если я неправ? Что если?.. Что если я снова создал фантом? Холодный озноб пробирает меня. Я много времени здесь, но до сих пор не могу контролировать свои фантазии.
Рядом со мной появляется ещё одна моя копия. И ещё, и ещё. Чёрт побери! Если бы я был человеком, я бы сейчас упал на колени и закрыл глаза. Но у меня нет колен, у меня нет глаз и даже земля эта — лишь визуализация информационной матрицы. Какая скука! Я уже один, моих копий тут нет. Да, это было бы слишком просто — убить кого-то другого. Мне ясно дали понять, что умереть должен я.
Я вспомнил, как когда-то давно читал статью об одном из способов телепортации. Существуют два устройства: передатчик и приёмник. Человек входит в передатчик, где сканер считывает всю информацию о состоянии человека. Выбирается начало координат и для каждого атома сохраняется его местоположение, момент движения, количественные характеристики, связи с другими атомами, а также состояние самого атома: протоны, электроны, нейтроны. Далее этот массив данных передаётся на приёмник, где данные проверяются на полное соответствие исходным данным и из уже существующего набора атомов и молекул вокруг начала координат воссоздаётся оригинал. После сборки, телепортированный человек должен дать согласие на уничтожение оригинала. После этого оригинал расщепляется на атомы и молекулы, которые будут материалом для воссоздания другого человека. Эта схема означает, что для того, чтобы поехать отдохнуть на берега Таиланда, человек должен быть уничтожен. И пусть даже точной такой же, как он, человек выйдет в 10 000 километров от места запуска, всё равно это будет не он. А он будет уничтожен. Многие ли согласятся на такую телепортацию?
Передо мной дилемма: даже если после смерти сознания, я буду ощущать себя также, как и сейчас, я должен умереть. Буду ли это я? Второй вариант бесконечное скучное существование. Смерть или скука?
Я не готов. Я продолжаю путешествие. Но я постараюсь дифференцировать мысли сознания и мысли подсознания. Постараюсь понять, какие из моих действий инициированы сознанием, какие подсознанием. Это будет непросто.

Я понимаю как на матрице отражается сознание и подсознание. Если бы это можно было видеть, то это были бы два пятна, связанные друг с другом какой-то эластичной ниточкой. Эта ниточка заставляет их быть рядом, но даёт относительную свободу. Чем дальше они отодвигаются друг от друга, тем большая сила для этого нужна. Они двигаются, создавая каждая свои связи, которые практически полностью совпадают, как правило. В реальном мире это означает, что подсознание и сознание всегда мыслят в одном ключе и есть лишь минимальные расхождения. Такие расхождения обычно выглядят как необоснованные сомнения человека, проблема выбора в конкретной ситуации. Это называют внутренним голосом, шестым чувством. Всё это попытка подсознания слишком явно влиять на ход событий. Если такие расхождения нередкость, если небольшое расхождение есть всегда, то это уже выливается в такие явления, как нерешительность, стеснительность, фобии. Бывают случаи, когда эти пятна удаляются друг от друга на значительные расстояния. Это вызывает депрессии, психозы, навязчивые состояния. Самый крайний случай — когда ниточка рвётся и тогда спокойной жизни больше нет: раздвоение личности и маниакальное поведение. За это придётся очень дорого расплачиваться: для победы подсознания над сознанием ему придётся сначала найти его и, удерживаясь рядом, доказать свою силу. Что интересно, один из двух живых, чьи ниточки пересекаются, должен уступить — сдвинуть немного своё пятно на матрице. Или это должны сделать двое. Так разрешается конфликт.
Всё это я теперь могу ощущать. Я чувствую людей в информационной матрице, я могу предсказать с определённой долей вероятности их судьбу. Я знаю, что после переселения подсознания в нового человека, автоматически рождается его оболочка. Визуально это выглядело бы как разделение одного пятна на два. В этот же момент подсознание теряет возможность путешествия по матрице. Но если в этом мире оно научилось составлять очень сложные и хитрые запросы, то сможет пользоваться этим при жизни и скорее всего только во сне, когда сознание спит, а подсознание бодрствует. Составление таких запросов — это высшая степень понимания сути информационных матриц. Как я понял, только очень немногие могли достичь этого уровня. Это удалось тем, кто стал потом Эйнштейном, Моцартом, Архимедом, Гитлером, Ломоносовым — в разной степени, в разных областях. Кому-то из великих и во второй раз удавалось подготовиться к новой жизни также: знать такие запросы. Это словно использовать уязвимости сайта, когда хакер получает доступ к управлению. Часто случается, что заурядный человек достигает этого. Что ж... Может, и мне удастся это? Тем интереснее будет следующая жизнь. Если я её дождусь.
На самом деле, я уже умею, различать две сущности во мне. Я знаю как часто кто из них появляется. Я стараюсь абстрагироваться от обеих этих сущностей, стать как бы третьей, и со стороны посмотреть на себя, на них. Но это мне не удаётся. Пока.
Я устал разбираться, устал думать. Тем более что я запоминаю не саму информацию, которую нахожу, а то, как её можно найти. В мире живых я бы уже стал сумасшедшим, мои два пятна-звена разделились бы от такого количества информации. А здесь я могу лишь молча страдать. Молча, потому что давно уже понял, что в этом мире нет речи, всё, что происходило до этого — было внутренним диалогом с самим собой, в котором никак не участвует речь, или обменом информацией с окружающими, но взаимодействие с ними осуществлялось через матрицу, а не через речь. Я потерял ещё одно преимущество живых — речь.
Я устал и я в тупике. Поскольку я не могу отдохнуть, я должен инициировать диалог с подсознанием. Теперь мне нет смысла вызывать иллюзию учителя, которая раздражала меня своей улыбкой и умными словами. Теперь враг во мне.

Продолжение следует

Форумы Лотоса

О смерти тех, кто жив, и жизни тех, кто мертв